ФРАНЦУЗСКИЙ ДЕБЮТ
Танки Schneider и Saint-Chamond

Под Шмен-де-Дам 16 апреля 1917 года германская пехота с напряжением разглядывала приближающиеся к окопам лязгающие коробки. Судьба предложила немцам участвовать в знаменательном событии — боевом крещении первых французских танков. В результате — 76 из 132 машин остались неподвижно стоять на поле боя. Тяжелые потери не разочаровали французов в перспективности нового средства вооруженной борьбы. Другого “допинга” для резко падающей боеспособности войск не было. После провала генерального наступления союзников на реке Эн и между Суше и Круазиль правительство выдвинуло лозунг технической войны.

У истоков французского танкостроения стоял полковник Этьен, который был к тому же одним из первых организаторов военной авиации. 1 декабря 1915 года он обратился к главнокомандующему с письмом, аргументируя целесообразность строительства “сухопутных броненосцев”; изложил принципы их применения, дал техническое описание такой машины. 12 декабря Этьен был принят в главной квартире французской армии и, заручившись официальной поддержкой, направился в Париж в поисках производственных мощностей для осуществления своих планов. Здесь удалось заинтересовать инженера Брилье, который к 22 декабря подготовил вполне законченный проект боевой машины, а фирма Шнейдер-Крезо взяла обязательство реализовать разработку.

Теперь дело перешло в ведение государственного вице-секретариата артиллерии и управления автомобильной службы. С этого момента Этьен на некоторое время, по существу, оказался отстраненным от участия в работе. Его идеи “министерские головы” восприняли как собственные; 25 февраля 1918 года завод Шнейдера получил заказ на 400 машин, но одновременно с этим “аппаратчики” выдали заказ Обществу железоделательных и сталелитейных заводов в Сен-Шамоне на свое “инициативное” детище, раздробив и без того ограниченные возможности промышленности. На Сен-Шамоне “включили форсаж”, и 27 апреля 1916 года госсекретарь артиллерии сообщил главнокомандующему о проекте бронетрактора, имеющего серьезные преимущества перед Шнейдером, в силу чего вышеназванное общество также получило заказ на 400 машин.

К формированию танковых частей и подготовке экипажей приступили, не дожидаясь постройки первых экземпляров танков. Тут снова потребовался Этьен с его предварительными наработками по этим вопросам. В середине августа 1916 года в центр начальной подготовки в районе форта Марли-ля-Руа стали прибывать первые курсанты. В сентябре получили и первые танки. Это были удивительно несуразные машины. Взвинтив темп их создания, французы превзошли в поспешности британцев, затратив на полгода меньше от момента выдачи заводам заказа до момента их применения. В спешке брали первые, лежащие на поверхности решения. Будучи информированы о работах за Ла-Маншем, они игнорировали опыт англичан, отвергавших тракторную базу, и выполнили разработки на основе трактора Хольта, совершенно неприемлемого для преодоления “лунного ландшафта” передовых позиций. Правда, защищенность гусеничных цепей на французских танках была выше, чем у британских. Кроме того, если английские машины воспринимали все неровности пути прямо на корпус, то французские имели блокированную подвеску с пружинным подрессориванием, что позволило и несколько поднять скорость и повысить комфортность условий работы экипажа. На этом список достоинств кончается. На ущербную ходовую часть взгромоздили примитивную коробку бронекорпуса, изрядно выходящую за продольный габарит гусениц. В этом отношении наиболее “удачным” оказался “Сен-Шамон”. Вывешенная далеко вперед, подобная свиному рылу, лобовина была готова застрять на первом же препятствии, что в боевой обстановке и происходило. При длине корпуса 7,91 м танк редко переходил ров шире 1,8 м. Короткий “Шнейдер” отличался еще одной особенностью — стальной “хвост” и торчащий аналогично бушприту контрфорс способствовали преодолению окопов.

Цепь ошибок продолжили, размещая вооружение. На “Сен-Шамоне” орудие установили за лобовым листом, более или менее органично вписав его в общую структуру машины. Стрельба могла производиться в узком секторе прямо по курсу, так что перенос огня сопровождался поворотом всего танка. Первоначально (165 машин) использовалась пушка специального типа, в дальнейшем — полевая система. Что касается “Шнейдера”, то здесь имела место сущая нелепица. Орудие — основное средство огневого боя,— как нечто второстепенное смонтировали у правого борта в срезе корпуса, подобно тому, как это делается на кораблях. В итоге все цели слева находились в мертвой зоне. Их невозможно было подавить, не подставив под обстрел правый борт машины. В этой связи уместно сказать еще об одном зловещем недостатке “Шнейдера”: топливные баки разместили вдоль бортов, и достаточно было бронебойной пуле прошить броню, как она воспламеняла топливо.

Броня обеспечивала защиту от обычных пуль на дистанции, превышающей 15 м, но совершенно не защищала от новой бронебойной пули типа “К” со стальным сердечником. Расположенные наклонно лобовые детали давали необходимую стойкость за счет рикошета, а вот бортовые пришлось усиливать дополнительными экранами, отстоящими от основной брони на 40 мм. Работы производились в полевых условиях. Такое решение приняли относительно “Шнейдера”. На “Сен-Шамоне” толщину борта потребовалось удвоить, что привело к росту массы на 1 т. В итоге если первоначально чистая масса танка составляла 19,9 т, то боевая масса модернизированного колебалась в пределах 23—24 т. Ширина гусениц совершенно не соответствовала массе, и на слабом грунте танки теряли способность передвигаться. Вследствие этого потребовалось расширить трак с 32 до 41 см.

“Сен-Шамон” первых выпусков имел плоскую крышу с бронеколпаками цилиндрической формы и смотровыми щелями. На последующих моделях колпаки убрали и сделали двускатную крышу, а более поздние машины оборудовали командирской башенкой.

Что касается силовой установки, то на “Шнейдере” она ничем примечательным не выделялась. На нем применялся 4-цилиндровый 60-сильный мотор специальной разработки. Механическая коробка передач допускала 3 скорости вперед и одну назад. В качестве механизма поворота —дифференциал. На “Сен-Шамоне” была использована новинка — бензиноэлектрическая трансмиссия: 4-цилиндровый бесклапанный Панар, развивавший при 1450 об/мин мощность 90 л. с., приводил 52-киловаттную динамо-машину (генератор), питавшую два электродвигателя, по одному на каждой гусенице. Поворот производился за счет независимой подачи на электродвигатели тока различной силы, чем достигалось неограниченное число передач в имеющихся пределах. Такое бесступенчатое регулирование дало значительное превосходство по легкости управления в сравнении с машинами, оборудованными механической трансмиссией. Но в целом привод оказался более тяжелым, громоздким и менее надежным. Однако машина получилась довольно-таки скоростной. На испытаниях, “раскрутив” мотор до 2500 об/мин, удалось достичь скорости 12 км/ч. Однако на практике это делать не рекомендовали из опасения быстрой поломки двигателя. Поэтому потолок скорости ограничивался 8,5 км/ч.

С началом поставки танков был развернут лагерь в районе Шамплие, обеспеченный всем необходимым для формирования частей и обучения личного состава. Танковые части рассматривались как отборный род войск, “внушающий доверие уже одним своим видом”. К 31 марта 1917 года в Шамплие дислоцировалось уже 13 групп танков “Шнейдер” и 2 пехотных отделения танков “Сен-Шамон”, почти идентичные в организационном отношении. Группа представляла собой тактическую единицу и включала 4 батареи по 4 танка в каждой. Наличный парк составлял 208 “Шнейдеров” и 48 “Сен-Шамонов”. Реально действовать могли только 160 машин, укомплектованных достаточно подготовленными экипажами, причем только 100 танков успели оборудовать дополнительной броней.

Было решено бросить танковые части в бой в районе Краонского плато, где немцы опирались на новую линию укреплений, которую французская артиллерия не могла накрыть на всю глубину.

Утром 16 апреля танки двинулись к позициям противника для атаки 3-й линии германской обороны, недосягаемой для артиллерийского огня. Все выдвижение происходило на виду у неприятеля, артиллеристы которого, руководствуясь корректировкой с аэростатов, аэропланов, наземных наблюдательных пунктов, а то и прямой наводкой, разбили танковые порядки раньше, чем они смогли вступить в бой. Потери от артогня составили 57 машин. Итоги 16 апреля оказали заметное влияние на дальнейший подход французов к вопросам подготовки и проведения операций, но совершенно не сказались на программе выпуска танков. Ее завершили в намеченных объемах к августу 1918 года. В конечном счете, приступив к формированию танковых сил позже англичан, французы к концу войны обладали не только танковым опытом, сопоставимым с английским, но и имели заметный перевес в численности танкового парка — 4330 машин. Однако его львиную долю составляли совершенно иные машины — легкие “Рено”, во многом определившие характер французского послевоенного танкостроения. Что же касается танков “Шнейдер”, то в конце войны на Западном фронте их никто не видел: переданные Испании, они применялись в Марокко. “Сен-Шамоны”, принявшие первый бой 5 мая 1917 года в составе роты, в силу неплохой скорости и большого возимого запаса снарядов еще длительное время использовались в качестве артиллерийских установок сопровождения танков.

С. РОМАДИН, г. Краматорск

Тактико-техническая характеристика танка “Schneider С. А. I”:

Танк “Schneider С. А. I”: 1 — хвост, 2 — ведущее колесо, 3 — будка механика-водителя, 4 — направляющее колесо, 5 — гусеничная цепь, 6 — контрфорс, 7 — короткоствольная 75-мм пушка (боекомплект 90—96 выстрелов), 8 — монтажная площадка дорожного фонаря, 9 — решетка радиатора, 10 — сферическая бронезащита установки пулемета “Гочкис” образца 1914 г., 11 — входная дверь, 12 — выхлопная труба, 13 — станина поддерживающих катков, 14 — блок опорных роликов, 15—механизм натяжения гусениц, 16—5,5-мм дополнительный броневой экран.